Злость, зависть, вина: что с ними делать — глава из новой книги Ольги Примаченко

Кадр из фильма «Управление гневом»

Энергия злости

Здоровая агрессия — это не пена у рта, как у собаки, больной бешенством. Это выставленная в останавливающем жесте рука: стоп, дальше тебе нельзя. Твое желание натыкается на преграду моего не-разрешения, моего «нет». Нездоровой агрессия становится тогда, когда переходит в насилие. А также в случае, когда злость на другого разворачивается на самих себя и превращается в самоуничижение — «Так мне и надо, другого обращения я не заслуживаю…».

Если начали замечать за собой любые «так мне и надо» и мысли о собственной никчемности, ненужности и бесполезности (и длится это уже более двух недель) — это повод для обращения за психологической помощью.

Редко кто об этом задумывается, но порой мы по-настоящему замечаем другого, только услышав его «нет». Чужое несогласие становится моментом, когда происходит сбой в матрице: человек перестает сливаться с интерьером и выходит на середину комнаты. И предстает таким, каков он есть, а не безотказным и вечно соглашающимся героем наших фантазий.

Оказывается, он не продолжение и не приложение — у него есть свой объем и глубина. После этого взаимодействие и общение начинают строиться иначе: как диалог живых людей, а не театр фигурок из картона.

Так маленькое «нет» запускает большие перемены: человек становится видимым, а мы — присутствующими в моменте, а не в своем воображении

Как бы ни хотелось назвать гнев негативным чувством, он таковым не является. Это просто чувство. Телесно-эмоциональный сигнал, который можно по-разному толковать: и как предупреждение о нарушении границ, и как ответ на угрозу безопасности, и как результат долго сдерживаемого недовольства, достигшего критического уровня.

В контексте депрессии проявление гнева — признак выздоровления: человек, не испытывавший до этого ничего, кроме безразличия, начинает чувствовать хоть что-то.

Рассказывая в книге о поливагальной теории Порджеса, я говорила, что невозможно вывести себя из состояния «замри» в состояние «расслабься и отдыхай», минуя уровень «бей/беги». Так вот гнев как раз и является уровнем «бей/беги». То есть стадией симпатической мобилизации, когда сердце бьется чаще, к мышцам приливает кровь, обостряется восприятие и мы начинаем движение от «смерти» к жизни. Поэтому психотерапевты обычно радуются, когда клиент в депрессии вдруг проявляет злость и раздражение, и приветствуют гнев как долгожданный симптом эмоционального исцеления.

Встречаясь с собственным гневом, важно осознавать, насколько мы можем изменить то, что его вызвало. Мы не в силах прекратить некстати начавшийся дождь, рассосать автомобильную пробку в пятницу вечером или отменить закон просто потому, что он нам неудобен. Наша злость не управляет миром, но сообщает много важного о том, что для нас ценно, одновременно давая силы и энергию, чтобы это ценное защищать. Когда злитесь, задавайте себе вопрос: «Что важное для себя я сейчас защищаю?» Ответ может подсветить много интересного.

Важно учиться различать, на что мы можем повлиять, а на что нет, чтобы не поднимать себе давление всякий раз там, где гневаться бесполезно

Злиться в неожиданной ситуации (допустим, вы приехали в учреждение, которое должно работать до вечера, а оно в обед закрылось навсегда) — нормально, но регулярно беситься из-за одного и того же — напрасная трата пороха и здоровья. Если это «одно и то же» не изменить, с ним нужно либо смириться, либо расстаться, либо возглавить.

Запрещение гнева или его длительное подавление — из-за страха пойти на конфликт — приведет к тому, что он начнет проникать в наше поведение: в то, как мы водим машину, убираем дом, тренируемся в спортзале или общаемся.

Не выраженная адекватно злость превращается в пассивную агрессию («Кто мы?» — «Пассивно-агрессивные!» — «Чего мы хотим?» — «Можно было бы и догадаться!» — «Когда мы этого хотим?» — «Да уже и не надо ничего…») и проявляет себя в сплетнях, язвительности, игре в молчанку и «сама догадаешься, почему я на тебя обиделся».

Очень здорово про ценность гнева говорит психолог и коуч Юлия Булгакова, представляя его через следующую метафору: «Для меня энергия гнева похожа на шланг: вот я беру его в руки, а из него вырывается мощная струя воды. И мне надо держать его крепко и быстро решать, куда направить этот поток.

Если я буду тупо стоять с этим шлангом в руках и ничего не делать, его просто вырвет из рук, обольет все и всех вокруг, ну и меня саму, конечно. Неуправляемый поток сносит все без разбора. Этот шланг долго будет еще крутиться на земле, выбрасывая драгоценные струи воды, и придется постараться, чтобы поймать его.

Разбазаривание ресурсов, так ведь? Потому держите крепко «шланг» в руках. Не разбазаривайте гнев бездумно, направляйте в нужное место. Куда? Полейте то, что засыхает. Чаще всего это наш масштаб, наша уверенность, спокойствие, стойкость и преданность себе.

А еще именно сила ценностного гнева влияет на развитие и реализацию нашей мечты. Именно эта энергия отвечает за то, чтобы мечта была не просто планом на жизнь, а чем-то вдохновляющим, дерзким и немного безумным».

(Юлия Булгакова «Разреши себе чувствовать. Как перестать подавлять себя и обрести подлинную силу»)

Для меня эти слова звенят узнаванием и мощным внутренним «Да!». Моя сила всегда ковалась в моей злости, когда я крепко сжимала челюсти, слала лесом «должна» и «надо» и разрешала ярости внутри быть. Клокотать и булькать, разбрызгивать обжигающее, густое, темное, от которого хочется держаться подальше. От которого нужно держаться подальше. Такое, знаете ли, «больно видеть, мучительно не смотреть».

Иногда злость выходила мне боком, но чаще, как избушка, поворачивалась передом, приглашая войти, растапливая для меня печку, собирая на стол нехитрую снедь под хитрые разговоры. «Злишься? — спрашивала. — Ну злись, злись. Так хоть на живую похожа».

В гневе много освобождения, разрешения, внезапного вдоха-всхлипа, прорывающегося рыданием, затапливающего тело пульсирующим теплом

Если не испугаться, если расправить плечи и стать во весь рост, наконец-то его не стесняясь, можно почувствовать, как много появляется сил, чтобы выбирать себя. Чтобы отказываться от того, что меньше, чем мы: тесных целей, узких взглядов, душных работ и удушающих отношений.

Кадр из фильма «Управление гневом»

О чем шепчет зависть

Бывают дни, когда смотреть на то, что делают другие, мучительно больно. Не потому, что они делают это плохо, наоборот, как раз потому, что очень хорошо. Нам до этого еще тысячу дней пути и двенадцать пар стоптанных башмаков.

В душу закрадываются грусть и зависть, а внутренний критик довольно приосанивается и поправляет бабочку: «А я говорил! Куда ты лезешь!» В такие минуты нет-нет, да и поведешься на его разговоры: «Ну да, наверное… Наверное, действительно у меня так никогда не получится. Куда мне до него…» Или «нее».

И сразу так тоскливо-тоскливо становится. Как будто все уехали на море, а у тебя денег нет и за окном показывают только унылую соседскую девятиэтажку. И это твое море на все лето

Неважно, сколько у тебя уже медалек собрано, сколько подтверждений профессионального великолепия, есть периоды, когда броня уверенности слетает луковой шелухой и под ней обнажается тонкая прозрачная кожица. Такая нежная, что страшно дотронуться.

В этот момент наши представления о себе, вдохновлявшие двигаться вперед, идут трещинами. И мы чувствуем себя Золушкой, которой только кажется, что она достойна принца, а на самом деле ее удел — и предел! — тыква, крысы, тяжелый труд и серое платье замарашки.

Слови мы это настроение в ситуации, когда нужно принять ответственное решение, — и все может закончиться побегом. А еще лихорадочным поиском причин, чтобы в последний момент отказаться от заманчивого предложения: слишком велико напряжение «я недостойна».

Что в такие периоды делать? Закрыть соцсети. Закрыть ноутбук. Налить себе жасминового чая с молоком и не сопротивляться этой грусти.

Послушать, о чем поет зависть, какие слова нашептывает. Обычно она честно и без обиняков рассказывает, куда нам по-настоящему хочется

Послушав эти «истории про себя» вместо того, чтобы от них бежать и открещиваться, мы еще раз сверимся, туда ли идем. Распознаем свой «голод» по чему-то и поймем, в какой эмоциональной пище сейчас нуждаемся.

Как правило, зависть вызывают люди, которые сделали то, на что мы не решились. Потому что если проживаешь жизнь так, как хотел бы ее проживать, чужие успехи не мозолят глаза, чужая слава не раздражает.

Специалист, который делает нам хорошо, красиво или избавляет от боли, сложных чувств не вызывает: мы испытываем благодарность, удовольствие, облегчение, но не зависть. Последняя возникает к тому, кто проявляется с нами в одной сфере или роли и с кем приходится, пусть даже в воображении, конкурировать.

• Насколько вы завистливы?

Завидуешь его уверенному шагу по той же дороге, по которой идешь и ты. Завидуешь его смелости, целеустремленности, где-то даже дерзости. И часто, конечно, приходит желание его путь обесценить: «Где бы она была без своих помощников и команды!», «Конечно, он же сын знаменитых родителей…», «Ну да, посмотрела бы я на ее успехи, будь у нее тоже трое детей…». Это естественный порыв, но неконструктивный: на мгновение станет легче, а потом все равно догонит тоска.

Впрочем, вместе с тоской может прийти и здоровая злость, в которой часто запаковано много сил для прорыва: «Я тоже так хочу и могу, какого черта!» Вы сядете, откроете блокнот и начнете составлять план действий. И в этом моменте будет столько прекрасного и заполняющего все собою вдохновения, что зависти просто не останется места. Как не останется и времени на нее.

И кстати, запомните хорошую примету: чем больше вы замечаете проявлений своей мечты вокруг — у людей в вашем окружении появляется больше денег, возможностей, вы наблюдаете больше примеров необыкновенных перемен, — тем ближе становится ее воплощение в вашей жизни. Такая мысль заменяет привычный укол зависти на предвкушение собственной счастливой полосы и позволяет лучше видеть шансы и возможности, чтобы начать движение «вперед и вверх».

Под грузом вины

Чувство вины часто проистекает из отношения к себе через призму «полезности и эффективности». То есть склонности измерять собственную ценность тем, например, сколько книг в год мы читаем, достаточно ли продуктивно работаем и учимся, выполняем ли план продаж. В чем-то это наследие эпохи, когда человеку вменялось оправдывать свое существование трудом и подвигами: «Догнать и перегнать!», «Кто не работает, тот не ест», «Труд есть дело чести, славы, доблести и геройства». В чем-то это плоды уже сегодняшних идеалов успешного успеха и историй про долларовых миллионеров в двадцать три.

При таком подходе любое промедление — отсутствие настроения, лень, усталость, разбитое состояние из-за болезни, когда голова будто набита ватой, — вызывает вину, беспокойство и тревогу. Ну какое «отдохнуть» или «поваляться и ничего не делать», вы мой список дел на день видели?

Таким людям сложно в отпуске, неуютно в выходные: внутри будто что-то зудит и поскуливает, глаза спотыкаются о каждую разбросанную игрушку и крошку на столе

Именно такие люди, решив протереть зеркало в прихожей, спустя два часа обнаруживают себя разбирающими антресоли.

Самое главное, что стоит знать о чувстве вины: оно возникает только там, где мы назначили себя за что-то ответственными или согласились с этим назначением со стороны. То есть если вы на что-то не подписывались, не давали своего внутреннего согласия за что-то отвечать, то и вина не возникнет. Реакция на попытки вызвать чувство вины будет другой, защитной, даже где-то гневной и возмущенной: «А я тут причем? Это не мои проблемы».

Таким образом, вина — маркер принятой на себя ответственности. Поэтому если вина — чувство в вашей жизни хроническое, а не ситуативное, стоит проанализировать, действительно ли вы за что-то отвечаете или это уже автоматическое присоединение к полю своей ответственности всего и вся.

И если последний вариант, то самое время освоить навык говорить «нет».

Учимся отказывать

Для многих необходимость отказать кому-то мучительна из-за страха отвержения, риска конфликта или просто огромного чувства неловкости.

Вот алгоритм, который прокачивает навык выражения несогласия и делает процесс более комфортным:

Первый шаг

Помните, что вы отказываете не человеку, а предложению.

Второй шаг

Тут же мысленно сфокусируйтесь на том, чему в этот момент вы говорите «да».

Например, нормальным выходным, а не с ноутбуком на коленях. Или своему не-выгоранию, потому что тридцать пятый проект или восемнадцатое интервью вас просто доконает. Или своей свободе выбирать, с кем и на каких условиях работать.

Еще раз: мы говорим «нет» не человеку, а предложению и тут же находим, чему говорим «да» вместо этого.

И мысленно держимся за свой выбор как за толстый канат, который не позволит унести нас в открытое море вины и стыда за то, что мы оказались не такими приятными, удобными и сговорчивыми, как от нас ожидали.

Почему разговор о чувстве вины важен именно в контексте принятия? Потому что вина не только расшатывает самооценку, но и отчуждает человека от самого себя. При этом она увеличивает зазор между адекватным восприятием собственных сил и тоннами навязываемого извне долга. «Ты должен, а значит, можешь, не обсуждается».

И только когда человек попадает в больницу с нервным срывом или сердечным приступом, он наконец-то задумывается, а правда ли ему по силам то, что он на себя взвалил. Или разрешил взвалить. Возможно, не держись он так сильно за образ ответственного и безотказного работника или «решалы» в семье, который без конца тушит пожары, разнимает дерущихся и успокаивает недовольных, его жизнь была бы… здоровее и счастливее?

«И ни каплей больше»

В эмоционально-образной терапии есть такое упражнение. Заключается оно в следующем: когда вы чувствуете, что вами пытаются управлять из модальности «ты должен» или «ты обязана» (помогать, отдавать, сотрудничать, выручать, заботиться, жертвовать и т. д.), мысленно скажите манипулятору: «Я буду помогать тебе, но столько, сколько хочу, и столько, сколько могу, и ни каплей больше».

Если разобрать это предложение по смыслу, то оно вот о чем:

 «Столько, сколько хочу» — чтобы не чувствовать принуждения, загнанности в угол, припертости к стенке. Это всегда ощущается как насилие и вызывает сопротивление и желание сделать наперекор.

«Столько, сколько могу» — то есть с учетом актуального объема ресурсов. Потому что другой человек ничего не знает, а часто и не хочет знать о том, сколько у вас осталось сил, сколько вы уже сделали, прошли, вложились и чем пожертвовали. И что будет с вами, если вы сделаете то, что от вас требуют.

»…и ни каплей больше» — через это утверждение возвращается право быть собой и жить свою неидеальную отдельную жизнь, где вы не такие, какими вас кто-то представляет или хочет, чтобы вы были.

Речь не о том, чтобы вообще отказаться от ответственности и любой долг считать манипуляцией. Я говорю о важности различать ситуации, где вы действительно ответственны за что-то, и случаи, когда ваша вина расцветает на почве, удобряемой чужой безответственностью.

Потому что одно дело — отвечать за своего несовершеннолетнего ребенка, заботясь о крыше над его головой, и другое — когда сорокалетний здоровый детина в расцвете сил продолжает жить у матери, потому что снимать отдельное жилье «дороговато». И — на серьезных щах да на маминых борщах — считает, что мама ему эти борщи и крышу должна обеспечивать, она же мама.

Как еще себе можно помочь в переживании чувства вины

Если вина ситуативная (накричали, нагрубили, обидели) — попросите прощения. Даже если перед вами ребенок, который еще не понимает речь, все равно проговорите, что сожалеете о случившемся. Ваши объятия и слова вернут ему ощущение связи, нарушенной вспышкой агрессии. Если просите прощения у взрослого, дайте ему время переварить обиду, не ждите и не требуйте мгновенного восстановления контакта — у каждого свой темп возвращения в условную «норму».

Если человек, у которого вы хотите попросить прощения, умер, все равно принесите ему свои извинения, но уже на символическом уровне. Через разговор в воображении или письмо. Подкрепить свои слова можно добрым делом в честь этого человека. Это не отменит причиненного ему зла, но будет хорошим вкладом в общее количество добра в мире.

Послушайте, чьим голосом говорит в вас вина, чьими интонациями. Совесть звучит вашим собственным голосом и говорит то, с чем вы согласны. То есть вам может быть больно что-то признавать, но не возникает желания спорить. Навязываемая извне вина обычно вызывает сопротивление, тоску, раздражение и даже отчаянье.

Вы не святые, не железные, не двужильные и, как и все, можете ошибаться, потому что человеческий фактор никто не отменял. Постарайтесь исправить то, что можно исправить, и смиритесь с тем, что некоторые последствия наших действий необратимы. Придется учиться жить в новом контексте, поскольку кнопки перемотки назад не существует. Хорошая новость в том, что всегда остается возможность выбора, что делать дальше.

Важный момент. О проявлении какого бы чувства мы ни говорили, какие бы техники ни рассматривали, помните о здравом смысле и не уходите в крайности, когда инструмент самоподдержки превращается в орудие убийства — связей, смыслов и отношений.

Любая идея, доведенная до абсурда, им и становится и вместо того, чтобы помогать наводить в жизни порядок, сеет хаос

Например, когда уместное и адекватное ситуации краткое «Нет, не хочу» или «Не могу» превращается в «Нет, никогда, иди отсюда, я тебя ненавижу». Или когда человек считает, что от вины и наказания за убийство можно избавиться, просто попросив прощения и посадив дерево…

Опирайтесь на здравый смысл. Держитесь золотой середины. Сверяйтесь с внутренним ощущением «правильности», уместности и адекватности. Чем больше вы полагаетесь на поддержку извне — «Скажите, что мне делать и как поступить!», — тем больше атрофируется способность принимать решения самостоятельно и все чаще возникает чувство потерянности. Прямо как в известном меме: «Сейчас бы в Сызрань… но надо рыбу выгулять… и полы помыть… я будто не своей жизнью живу… рыба еще эта… как-то все я не знаю».

Ольга Примаченко

Журналистка, писательница, автор и ведущая программы «Психология навынос» и двух книг

По материалам